21 ноября завершился конкурс проектов по развитию территории бывшего Суворовского училища. Победителем признана концепция, разработанная консорциумом, в котором ведущая роль принадлежала ульяновской архитектурной компании «Простор». Концепция предполагает строительство элитного жилья южнее улицы Льва Толстого с тем, чтобы застройщик поделился прибылью от застройки, и тогда на эти деньги можно будет развивать общественное пространство вокруг здания кадетского корпуса. Развитие самого здания, по замыслу победителей конкурса, произойдет в последнюю очередь.
После этого группа ульяновских архитекторов обратились к губернатору области Алексею Русских с письмом, в котором они призывают «не спешить в освоении важного городского пространства, внимательно отнестись к предложениям общественности по развитию исторического, культурного, туристического центра города».
Руководитель Ульяновского военно-патриотического центра, выпускник Ульяновского танкового училища Игорь Воеводин входил в жюри конкурса, но не согласен с его решением. Он присутствовал на встрече с замгубернатора Игорем Эделем, на которой тот сказал, что подписей под письмом архитекторов маловато, а надо бы собрать 5000 (откуда взялась эта цифра, непонятно), чтобы вернуться к этому вопросу. После этого текст обращения превратился в открытую петицию под названием «Нет застройке человейниками исторического центра города Симбирска–Ульяновска». К середине декабря вместе с подписями, которые пришли на электронный адрес Ассоциации архитекторов, обращение собрало более 2500 голосов. Свое особое мнение по итогам конкурса Воеводин выразил в телефонном интервью.
– Во-первых, ни у одного из конкурсантов не было понимания, как использовать историческое здание кадетского корпуса, а ведь именно это должно было стать основой конкурса. Либо участники конкурса этого в принципе не понимали, либо в техническом задании на разработку концепции им этого не сказали. А ведь имеется обращение региональной Общественной палаты и Палаты справедливости, поддержанное 15 общественными организациями, в котором предлагалось отдать здание краеведческому музею. Было и совещание у губернатора, и никто не возразил против такого предложения.
Второе. Нас не пригласили на выдачу технического задания, не дали пообщаться с конкурсантами, которые не знали позицию общественников и руководствовались только выданным техзаданием, далеким от понимания проблемы.
Третье. Первый этап голосования противоречил положению о конкурсе, о чем я заявлял, но меня не услышали. После этого я обратился к жюри, чтобы провести дополнительное голосование о включении в финальный этап еще одного конкурсанта – Олега Владимирова, который олицетворяет десятилетнюю работу всей общественности по развитию этой территории. У него была готовая концепция, куда входило и здание кадетского корпуса, причем планы по его использованию отражали запрос общественности. Но на мое предложение не обратили внимания. В итоге мы получили этот питерский консорциум ТОВЕ Architects, который на финальном этапе занял третье место и выступил очень слабо. А если бы меня послушали, то мы бы могли получить полноценную, отличную от других концепцию, а не просто идею жилой застройки и непонятно для чего используемое здание корпуса. К тому же приз в 500 тысяч рублей, который уйдет ТОВЕ, позволил бы довести работу Владимирова до конца. Эта работа – инициативная концепция людей, которые живут в этом городе и хотят его сохранить. Я просил, чтобы отдельно рассмотрели проект Владимирова, положение о конкурсе это позволяло. Потом, когда уже проголосовали и увидели результаты, я обратил внимание членов жюри, что их решение о включении Владимирова в конкурс могло бы изменить всю картину, мы бы получили третьего сильного конкурсанта, а не «проект ни о чем».
– Мнение людей, которое наиболее часто высказывается в интернет-чатах, таково: жилье построят, а кроме жилья, ничего не будет…
– Да. Я напрямик спросил у победителя, компании «Простор» (другие конкурсанты ничего вразумительного не предложили по развитию здания кадетского корпуса): а почему у вас развитие этого здания откладывается на 2026 год, на последний этап? То есть четыре года здание будет стоять без ремонта, хотя нам говорят, что оно разрушается. Ответ был таков: да, они все понимают, но не видят источников финансирования. Хотя на этапе обсуждения было четко заявлено, что здание надо отдать краеведческому музею, оно ему подходит, и не придется строить под музей отдельное здание в 3000 кв. м Краеведческому музею надо как минимум 8000 кв. м. Реконструкция здания магазина Юргенса (по соседству с домом Гончарова – С.Г.) – тоже необходимость, оно само является нашим краеведением. Но мнение общественности проигнорировали.
– Некоторые специалисты говорят, что здание кадетского корпуса не очень пригодно для музейного экспонирования.
– Но объяснить, почему непригодно, не смогли. Я заканчивал танковое училище и я знаю, что там внутри и как все устроено, поэтому такие заявления – от лукавого. Вы удивитесь, сколько там готовых открытых пространств! Большие залы, паркет, лепнина… Второй этаж в хорошем состоянии – пока.
– Известен ли тот таинственный застройщик жилья, который готов прийти на эту территорию?
– Нет, но цифра, которая «вылезает», – это 30-40 тыс. кв. метров жилья, которое хотят построить. Прозвучало, что застройщика обяжут построить подземный арт-кластер. Это будет стоить порядка 1,5 млрд рублей, и я не думаю, что такую нагрузку возьмет на себя частный застройщик. Мы предлагали создать комплекс-дворец для двух музеев, чтобы это здание не было ничем закрыто. Ему 150 лет, оно одно из старейших, это жемчужина города.
– Теперь, после окончания конкурса, можно ли еще что-то сделать?
– Я задал этот вопрос заместителю губернатора Игорю Эделю, председателю конкурсной комиссии. Мы сказали ему: ни один из конкурсантов не представил полноценной концепции, мы предлагаем продолжить эту работу, привлечь архитекторов, которые давно этим занимаются, которые, что важно, болеют за это дело душой. Эдель, во всяком случае, пообещал, что сразу земли под застройку продавать не начнут, что будет продолжено проектирование, состоятся слушания, градостроительный совет. Мы просили его, чтобы не было закрытых от общественности обсуждений. Нам пообещали, что так и будет, но для этого надо показать, что мы есть и с нами следует считаться.
– Откуда Эдель взял цифру в 5000 требуемых подписей под петицией? Он это как-то обосновал?
– Нет. Но я ему тогда сказал: если передумаете, можем и 50 тысяч собрать.
– И тем не менее еще до завершения сбора подписей, состоялось заседание Единого градостроительного совета при губернаторе, который утвердил концепцию группы Штемпеля. Эдель тогда выразился странно: большевики, мол, опять победили, и надо уметь проигрывать. Кто тут большевики и кто проигравший?
– Во время заседания градосовета Эдель не дал мне довести до людей информацию о проведении так называемого открытого конкурса проектов. Потому что по всем документам конкурс был закрытый. Министерство имущественных отношений и архитектуры оказывало информационную и организационную поддержку фонду «Дари добро», организатору конкурса. Получается, что конкурс проводило не правительство города или области, а частная организация, следовательно, результаты этого конкурса нельзя было выносить на градосовет безальтернативно.
– Почему градосовет оказался таким неосведомленным и пассивным? Ведь петицию против застройки территории Суворовского училища запустило именно архитектурное сообщество.
– У меня сложилось такое мнение: тот градосовет никто не готовил к тому, что может быть какая-то альтернатива. Решение закрытого коммерческого конкурса было предложено утвердить без обсуждения.
– Но градосовет мог и отклонить это решение.
– При проведении и конкурса, и заседания совета не выполнялись положения принятых нормативных документов. Например, по положению о градосовете его секретарь обязан за столько-то дней рассылать его членам приглашение, повестку, рабочие материалы. Такие вещи упускаются, не считаются важными, поэтому люди приходят неподготовленными. Техзадание финальной части конкурса мне прислали за три-четыре дня до подведения итогов, я бы не смог при желании внести коррективы в задание. Выходит, позиция власти такая: вы можете находиться в составе жюри конкурса или градосовета, но повлиять ни на что не сможете. Для меня это стало открытием. На заседании градосовета Штемпель должен был за 15 минут представить свою концепцию, а в остальные 1 час 45 минут мы должны были ее обсуждать. Но обсуждения не было: Эдель рубил на корню высказывания.
– Каков ваш прогноз? Что будет после завершения сбора подписей под петицией?
– Мы наберем эти 5000 в спокойном режиме, без накрутки. К нам присоединяются люди, убежденные в нашей правоте. Люди не останавливаются на этом и пишут обращения к президенту РФ, потому что именно он принимал решение о создании в Ульяновске «Музея СССР», куда входила территория Суворовского училища. Это был целый пятилетний труд, и реализация этого проекта продолжается: ремонт Мемцентра и парка «Дружба народов» – часть этой программы. И сегодня, по сути, под надуманными предлогами ведется пересмотр программы, подписанной президентом, а мы ее как раз защищаем. Мы пытаемся понять: почему документ, подписанный президентом, игнорируется? Вот в чем суть.
Сергей ГОГИН.